МУХИНЫ БАЙКИ
МИШКА ЦЫГАН
Звезда фейсбука, писатель, музейщик и экскурсовод Никодим Курдеев с приятелем, акварелистом Саввой Мухиным поднимались по подгнившей лестнице на валы в древнем посёлке городского типа, Ярославской губернии. Еще третьего дня они грелись медовухой в «Добрыне Никитиче». И на тебе! Грянула жара, из гостиницы выползать можно только поутру или ближе к вечеру.
«Ни в чем меры не знаем», - подумал Мухин. На валах было пусто.
- Русью пахнет!,- традиционно произнес Курдеев, принюхиваясь и оглядывая озеро, полоску монастыря и покосившиеся сараи. «Да не Русью, - пижма воняет с донником» - подумал Мухин, но - от комаров хорошо». Хотя, комары и так от жары попрятались. Курдеев, достал фляжку с белорусским вискариком, бутерброды с докторской и посеребреную рюмочку, всё разложил на газету. Мухин высыпал из кармана горсть конфет «коровка», извлек из пакета традиционное «кюве до майстре», жестяную кружку и штопор.
- Отдохнем культурно!, - произнес Курдеев. Любил пафосно выражаться, на публику. Опрокинул первую рюмку вискаря, надкусил бутерброд.
- Эх, хорошо бы сверху еще сырку плавленого «дружба», да веточкой петрушки украсить!
Мухин глотнул красненького, закусил «коровкой». Внизу, по Надозерке, Мишка Цыган, местная достопримечательность, толкал перед собой изодранную детскую коляску с бидоном воды из колонки. Завидел Мухина на валах, признал, остановился.
- Дедушко, дай денежку детишкам на молочишко!
- Так сегодня уже насыпал! – ответил Мухин, - забыл?
- Пройдоха, попрошайка со стажем. С гнильцой, – тихо произнес Курдеев. Мишку он не любил.
– Дедушко, лови девушек, сосиски делать будем, - сменил тему Цыган, понимая, что больше не обломится. Каких девушек, Мухин так и не понял.
- Я тебе бабку найду, дряхлую! – орал Мишка, удаляясь и уже не поворачивая головы.
- Ну, за литературу, - с ехидцей произнес Курдеев. Мухин понял, куда он клонит. Литературу он читал редко, но стишки сочинять любил. Да и не сочинял их. Так, сядет на балкончике, накатит, тут и пошло. Само течет. Главное – не думать., писать аккуратнее, чтобы разобрать потом. Утром вспомнит, прочтет, не вникая, чуть поправит – и в фейсбук. Выложил и забыл. НАВСЕГДА. Как Мухин относился к своему стишкотворству? Да никак. Поэтом себя не считал. А тут начитался Курдеева, вдохновился, решил перейти на прозу.
– Я рассказики вот написал.
- Да читал на ленте.
- Ну, и?
- Рыхло. миниатюра требует хорошо свинченной конструкции. Описания надо покороче - действо перекрывают. Пока оба-два на жидкую троечку. Пиши, со временем научишься убирать всё лишнее. Не обижайся.
- Ну, не знаю. Народ рукоплещет, продолжений ждет. Сырой вариант Барашков правил, советовал. В итоге доволен. А он человек образованный, нам не чета – книжки читает, и не только свои, на концерты в консерву ходит, на выставки - профессор!
- Смени худреда, пушкин-ватрушкин!
Мухин, смолчал, смотрел на Курдеева благодарными глазами нерадивого ученика. Под дурачка косил.
- Ты лучше акварельки крась, мухфильмы продвигай, мастер-классы выкладывай. Кинство у тебя душевное, - благодушно добавил Никодим .
«А может, он и прав! Ну что я в чужой огород лезу, с Курдеевым бодаться? Великий должен быть один. В своем огороде. Он же как-никак наследник идей Подстаканникова по прямой. Вот допишу эту байку, выложу и забуду. НАВСЕГДА!», - решил Мухин. Огляделся, принюхался. Откуда-то явно тянуло тухлецой. «Рыба гниет не с головы, а вся, вместе с плавниками. А может, Курдеев прав, просто Русью пахнет?» - засомневался Мухин. «А лаек то у меня под рассказиками поболее, чем у Курдеева, поболее», - улыбнулся Савва. На душе потеплело.
Друзья допили, сидели молча, смотрели на озеро. Вокруг и около, до горизонта и дальше, дальше, напоенное ароматами полыни, клевера, иван-чая и свежего навоза, обласканное последними лучами солнца, простиралось средневековье. Под старой ивой, у дома, Мишка Цыган, опираясь на посох, выгуливал на веревочке свою белую козу.
